Книга Прах и камень  - Эрика Адамс

Глава 40

Поначалу я опасаюсь того, что из-за стремительного, быстрого скольжения туловища Змея по земле я не смогу удержаться и непременно свалюсь вниз. Но кожа Змея лишь кажется гладкой и лоснящейся – на самом деле она шероховатая и прекрасно удерживает нас на месте. Одним рывком туловища Змей покрывает немалое расстояние. Кожей ног я чувствую сокращение мышц под чешуёй Змея. Сила, запертая в этом диковинном теле, кажется невероятной, как и многое из случившегося в последние дни.

Леда перед смертью сказала, что за нами приглядывают откуда-то сверху, предлагая посильную помощь. Возможно, у нас с Ро’аном на самом деле появился шанс спасти моего сына и спастись самим. Меня тревожит, что я уже несколько дней не слышала в себе отголоски присутствия сына. Лишь слабо-слабо дёргалась нить, связующая нас. И только эта едва уловимая пульсация успокаивала меня, говоря, что Силан ещё жив. Жив, но, скорее всего, находится под чарами Зверя.

А тем временем чёрные скалы-стены, подпирающие сводами клубящиеся вверху облака, всё приближаются. С каждым днём и часом. Вид их подавляет и внушает неясный трепет. Местность неуловимо меняется: в начале Змей скользил по высокой травянистой степи, сейчас же его тело движется по сухой, растрескавшейся бесплодной почве. Местами из трещин вырывается пар, обжигающий и зловонный. Мы заматываем лица тканью, стремясь хотя бы немного уменьшить дурное влияние отравы. Внезапно из одной глубокой расщелины вверх взметается столп огня и, рассыпавшись мелкими искрами, низвергается на нас. Змей недовольно шипит и дёргается – ему в паре мест прожгло чешую.

– Остановись, – приказывает Ро’ан Змею. Тот послушно замирает на месте, но кончик хвоста беспокойно дёргается из стороны в сторону. Синий взгляд полыхает нетерпением.

– Дальше будет хуже. Аврелия, садись спереди. Я накрою тебя своим телом, если вдруг земля опять начнёт плеваться огнём.

Я поспешно выполняю его указания и приникаю как можно ниже к туловищу Змея, Ро’ан прижимается ко мне и бьёт пяткой по чешуе. Змей, словно только того и ждал, стремительно срывается с места. От быстрого скольжения всё вокруг сливается единым серым пятном, среди которого то тут, то там проносятся яркие всполохи огня. Раскалённые плевки вырываются всё чаще. Один из них настигает Змея в тот самый момент, когда он скользит поверху расщелины – огонь угождает ему прямиком в брюхо. Змей шипит и дёргается, едва не скинув нас с Ро’аном, но тут же восстанавливается и ещё упрямее скользит вперёд. Дальше – только свист и шипение, доносящиеся со всех сторон. Нос улавливает запах дымящейся плоти.

Несмотря на все попытки Ро’ана защитить меня своим каменным телом, одна из искр опаляет кожу на руке. Наверняка я не чувствую боли лишь временно, а чуть позже обожжённая кожа начнёт ныть. Воняет горелой одеждой – огненные плевки падают сверху на Ро’ана, прожигая одежду вплоть до каменного тела. Краем глаза замечаю впереди сплошную стену огня и вжимаюсь в чешую Змея. Змей ползёт вперёд, но вдруг разворачивается и начинает закручиваться спиралью, затем резко распрямляется и, словно разжавшаяся пружина, посылает туловище вверх и вперёд, пересекая огненный барьер. От сильного броска мы всё же скатываемся с его спины и припадаем на землю, оглядываясь назад. Кажется, что огненные ловушки преодолены нами. Туловище Змея быстро поднимается и опадает. Чешуя на спине местами прожжена до самого мяса. Но ужасные раны затягиваются прямо на глазах.

– Ещё один барьер остался позади.

Ро’ан сбрасывает на землю никуда не годный плащ и рубаху, представляющие собой лишь опалённые ошмётки.

– Осталось совсем немного. Нужно лишь подняться и пройти последний рубеж.

Мы словно находимся на дне глубокой плошки, спереди и по бокам высятся чёрные скалы, позади – огненная стена. Под ногами – тёмно-серая пыль, взметающаяся в воздух от малейшего движения стоп. Она такая мягкая и обволакивающая, оседает на одежде и на теле мелкими частичками, превращая нас в подобие статуй, присыпанных пеплом. Вдалеке слышатся гулкие удары. Один за другим. Частая дробь. И тишина, воцарившаяся следом. Громкий треск – чёрные скалы отодвигаются в стороны с грохотом, ворочая тяжёлыми камнями. Из отрытой пасти скалы один за другим выскальзывают высокие силуэты воинов. Их много, несколько десятков. Цепочкой растягиваются они по кромке и застывают, ожидая чего-то.

– Восхождение будет непростым, – мрачно говорит Ро’ан. Его тёмный взгляд выражает тревогу. Он оглядывается в поисках укрытия, которого нет. Мы – как на ладони перед воинством, и преимущество на их стороне не только в численном превосходстве, но и в удобном расположении.

– Держись позади, Аврелия. Не лезь в сражение.

– Дай мне хоть что-то, чтобы защитить себя.

Ро’ан медлит, но всё же вкладывает мне в руки небольшой топорик и затыкает за пояс острый клинок.

– Будь на то моя воля, твоих рук никогда бы не коснулось оружие.

Он на мгновение прижимается губами к моему лбу и резко отступает прочь разворачиваясь. Ро’ан крупным быстрым шагом идёт вперёд, покручивая в правой руке топор и зажимая в левой руке – молот. Цвет кожи его изменяется самую малость – каменный страж вновь принял своё обличье. Он удаляется от меня, легко взбираясь вверх, и останавливается, ожидая действия со стороны вражеских воинов. Из их числа выдвигается вперёд один и приникает к земле, становясь на четвереньки, словно зверь, громко рычит. И следом поднимается невообразимый гвалт – вой, шипение и рычание обрушивается сверху, заставляя приподниматься от страха волоски на руках.

Ро’ан ударяет оружием друг о друга и, издав воинственный клич, бросается вперёд. Почти одновременно с ним с места срываются враги. Сбоку от меня раздаётся шипение и начинает вздыматься вверх серая пыль – туловище Змея бросается вперёд за Ро’аном. По пути от него отделяются сотни змей. Одна волна сталкивается с другой, стремящейся ей навстречу. Серая пыль стоит столбом и частично скрывает происходящее за своей завесой – слышен лишь шум битвы и звон сталкивающегося оружия, вой и недовольное шипение. Я осторожными перебежками приближаюсь к месту сражения, стараясь разглядеть в его пылу сражающегося Ро’ана и исполинского Змея.

Масштаб сражения поражает – в середине огромного скопления тел то и дело взметается молот, рассекая черепа и кости, вонзается в плоть с громким звуком, отсекая конечности тех, кого уже сложно назвать людьми – столько в их движениях животной и неестественной резкости. Под ногами клубятся мириады змей, они взбираются по ногам и рукам, заползают к воинам в разинутые рты и уши, кусают острыми зубами плоть. Гвалт стоит неописуемый: крики, стоны и звон оружия. То и дело взметается в воздух хвост Змея, разметающий прочь врагов.

Он скручивается кольцом вокруг самых крупных и сильных воинов, сдавливая их в смертельной хватке. Едва Ро’ан и Змей справляются с одной частью войска, медленно, но верно продвигаясь к подножию скал, как чёрная пасть выплёвывает ещё одну новую порцию воинов. Каждый новый поток всё меньше и меньше похож на людей и состоит из мерзких исполинских уродцев. Тела их перекручены так, что голова может быть смещена на плечо или огромные руки превосходят по длине величину туловища. У одного вражеского чудовища четыре или пять рук вместо привычных двух…